В лесах под Кременной экипаж Т-72 и его командир с позывным «Кащей» в упор уничтожили целый отряд украинских солдат. Опорный пункт поразили со снайперской точностью. Рискуя жизнью, подъехали на дистанцию, с которой их легко мог достать противник. Но по-другому ударить на поражение было невозможно.
Кто он, этот сказочный герой, который совершает невероятное? Мы связались с «Кащеем» – и узнали подробности этого сражения, а также факты из его жизни.
Как выяснилось, изначально «Кащею» была поставлена другая задача – прикрыть эвакуацию раненых и подавить вражеский огонь.
– Наши ребята находились недалеко от «опорника» под постоянным обстрелом, – рассказывает «Кащей». – Там были трехсотые, тяжелораненные – без ног.
Украинские наемники поджидали танк. Не успели подъехать, как в ствол попало взрывное устройство.
– Яркая вспышка, и разорван термокожух, – вспоминает боец. – Повезло нам, выдержали попадание. Бог был на нашей стороне.
И вот тогда понеслось. По словам «Кащея», они не дали врагу опомниться, снаряд за снарядом – танк отдельного штурмового батальона «Урал» уничтожил опорный пункт и личный состав противника.
Дерзкий налет Т-72 на позиции ВСУ – не единичный случай. Работу «Кащея» уже назвали ювелирной. Танк подъезжает практически вплотную и начинает бить по засевшему в окопах противнику. С такой дистанции это похоже на тир: с первых же прилетов снаряды ложатся точно по блиндажам, расположение которых ранее вскрыла разведка.
Неистовый, яростный. И лихой. Только таким и может быть представитель казачьего сословия.
«Кащей» – оренбургский казак, профессиональный военный. Срочную службу прошел в десантно-штурмовой бригаде. Окончил автобронетанковый инженерный институт. Участвовал в штурме Лимана и Святогорска. Награжден медалью «За отвагу». Был ранен, после восстановления принял решение вернуться на передовую, сказал, что «мало повоевал»:
– Конечно, родные молятся за меня. И за других ребят «с нашего двора». Моя мама работает учителем, она организовала небольшую Доску почета у себя в школе с фотографиями выпускников, тех, кто уехал в зону СВО.
Разговор зашел об отношении мирных жителей к российским военным. Казак ответил:
– В основном, все хорошо. Есть случай, который забыть не могу. Когда мы занимали оборону в одном из городов, к нам вышел старик и говорит: «Хлопчики, мы вас восемь лет ждали, наконец-то дождались». И вдруг на плечо припадает, плакать начинает. Я его в дом отвел, выхожу – плечо мокрое от его слез. Есть, конечно, и недовольные, но после дружелюбного разговора выдыхают и уходят в сторону. Один мужчина как-то подошел ко мне со словами: «Зачем ты приехал? Без тебя у меня был свет, вода, жил спокойно, никого не трогал. Ну да, были прилеты, зато свет и вода были». Я растерялся поначалу, думаю, вот что человеку на это ответить, но быстро собрался: «А зачем ты в Одессе людей жег?». «Так це не я», – отвечает. «Так це и не я. Ты хоть раз видел, чтобы мы вам что-то сожгли?»
– У нас всегда задача стояла даже из стрелкового оружия не стрелять по церквам и школам, – продолжает «Кащей». – Было дело, засели вражины в церкви, из гранатометов по нам бабахают. Что делать? В церковь стрелять нельзя. Артнаводку дал, по газону метрах в 15-20 пару прилетов совершили. Они и бросили свой укрепрайон. А когда зашли в одну из школ, там их вещи, автоматы, бронежилеты разбросаны. В ту ночь они минометными обстрелами сожгли и школу, и церковь – точечно били в эти места. Думали, что мы, как и они, оборудовали там ночлежки. Но не можем мы поступать богохульно – поселиться, к примеру, в церкви. Для нас это место святое. И землю нашу от нехристи мы освободим. Обещаю!