В момент начала нашествия Наполеона на русскую землю Российская императорская армия находилась в вынужденно невыгодной конфигурации и была разделена на три части. 1-я Западная армия, которой командовал Военный министр, генерал от инфантерии М. Барклай-де-Толли, находилась на границе в Литве. 2-я Западная армия генерала от инфантерии П. Багратиона располагалась в Белоруссии в районе Гродно. Наконец, 3-я Западная обсервационная армия генерала от кавалерии А. Тормасова прикрывала южный фланг и сдерживала австрийцев.
Стратегия Наполеона предусматривала расчленение сил противника и их разгром по частям. Это предполагалось сделать в ближайшее после начала кампании время, поскольку слишком затягивать войну было опасно.
С момента вторжения 1-я и 2-я армии начали выполнение предвоенного плана. Он предусматривал быстрый отход 1-й армии в Дрисский лагерь, который она должна была оборонять. 2-я армия при этом должна была маневрировать в тылу противника, осаждающего лагерь, и наносить по нему удары.
Охрана границ в те времена была поручена казачьим полкам. В мае 1812 года 2-я армия после передислокации вышла в район Белостока, где границу прикрывали полки, подчиненные атаману Войска Донского М. И. Платову. Казаки вели и разведку, причем их агентами были местные евреи, которые почти бесконтрольно переходили границу «к родственникам». До конца мая, когда границы были полностью закрыты, Платов передавал Барклаю сведения о продвижении масс польских войск все ближе к российской территории.
После начала войны из-за задержки 2-й армии с отступлением, корпус Платова, отведенный от границы в Гродно, оказался в фактическом подчинении Багратиона. Если бы этого не произошло, Платов, которому должны были быть приданы все казачьи полки объединенной армии, должен был организовать мощные диверсии на флангах Великой армии. Однако задержка с отступлением привела к тому, что полки Платова оказались отрезанными в Гродно. Багратион стал отводить свою армию, а казаки остались в городе в качестве арьергарда. Здесь Матвей Иванович с присущей ему энергией, преодолевая пассивность местных чиновников, занимался эвакуацией всего, что только можно вывезти, и уничтожением того, что вывезти было нельзя. Впрочем, этот процесс был прерван подходом к городу правого крыла Великой армии под общим командованием короля Вестфалии Жерома Бонапарта. 15 июня в четырех километрах западнее Гродно несколько казачьих полков вступили в бой с полками из польской дивизии Домбровского. Завязалась перестрелка. Продвижение противника было приостановлено, а казаки отошли к городу. На следующий день поляки попытались захватить мост через Неман. Казаки, у которых было 12 пушек роты донской артиллерии и местный гарнизон, отбили атаки. Но Платов, понимавший, что противник быстро наращивает свои силы и долго ему не продержаться, приказал вечером сжечь мост и увел казаков из города. Так вышло, что стычка у Гродно стала первым арьергардным боем Отечественной войны 1812 года.
Армия Багратиона оказалась в сложном положении. Очевидно, что Наполеон решил, что она будет уничтожена в первую очередь. Багратион постоянно маневрировал, а догнавшие его и собравшиеся после отхода полки Платова, фактически составили арьергард армии. 26 июня войска 2-й армии, которые были на ногах почти две недели, остановились на отдыхе в Несвиже. Багратион приказал Платову, полки которого дошли до местечка Мир, остановиться здесь, выслать разъезды, дождаться врага и сдерживать его столько, сколько будет возможно, а к Несвижу отступать только в случае явного и подавляющего превосходства противника.
27 июня командир 4-го корпуса резервной кавалерии Великой армии генерал Латур-Мобур приказал 4-й дивизии легкой кавалерии (уланы) генералу Рожнецкому взять Мир. Польские кавалеристы были полны энтузиазма. Русская армия отступала, было захвачено много различного имущества. Попадались и пленные. Все это создавало иллюзию близкой победы. Среди офицеров различных дивизий и бригад шла борьба за место в авангарде. При этом вражеские кавалеристы имели достаточно общее представление о местности и считали, что Мир обороняет малочисленная группа казаков. Эту ложную информацию они получили от местных евреев, которые, скорее всего, были агентами Платова. А вот Матвей Иванович, судя по всему, информацию имел высокого качества. Поляки двигались в хорошо расставленную ловушку.
Уланы передового эскадрона 3-го полка обнаружили казачью заставу и бросились в атаку. Застава начала отход к Миру, и на ее плечах поляки ворвались на южную окраину местечка. Здесь они обнаружили, что застава отошла к своему полку, и тот начал контратаку, оттеснив поляков на западную окраину. К атакующим срочно подтянулся весь полк. И тут поляков, снова прорвавшихся к южной окраине, ждал новый сюрприз. Это были все полки Платова, которые бросились в атаку на улан. Сзади внезапно появились замаскированные ранее казачьи сотни, и 3-й уланский полк оказался в окружении. Поляки смогли вырваться из кольца, но часть полка была рассеяна, часть перебита, а 250 улан и два эскадронных офицера попали в плен. Командиры польских бригад пытались усилить разгромленный полк, но Платов, имевший большое численное преимущество, перешел в атаку и выбил поляков за раку Пясечна. Бой был крайне ожесточенным. Платов писал Багратиону о польских пленных: «что все они переранены, то это от того, что по упорству их, до тех пор, пока не собьют с лошади, они не сдавались». Свои потери атаман оценивал в 25 человек.
Ночь поляки, опасавшиеся нападения казаков, провели без сна. Многие уланы постоянно были в седле и к утру были измотаны. Платов же вывел свои полки из Мира и расположил их в районе деревни Симаково, расположенной возле дороги на Несвиж. Этой ночью Платов получил большие подкрепления — Багратион прислал ему в помощь отряд генерала Васильчикова, в который входили Киевский драгунский полк, Ахтырский гусарский полк, 1 батальоном которого командовал майор Денис Давыдов, 5-й егерский полк. Платов присоединил к себе все части, отправленные ранее для дозоров и на фланги. Кроме того, к нему подошли еще два казачьих полка. У Платова были 12 орудий, которые он в дело не пускал, поскольку был уверен в своем преимуществе. К утру у Платова было около 8000 человек. Французский корпус превосходил его по численности, но Латур-Мобур сильно разбросал свои части, и большинство их в бой не вступили.
Утром дивизия генерала Рожнецкого, к которой принадлежал несчастный 3-й уланский, вошла в оставленный Мир. Рожнецкому советовали остановиться здесь, дождаться пехоты и артиллерии. Но генерал, обуреваемый гордыней, жаждой мести и желанием стяжать лавры победителя, бросил дивизию вперед. На обнаруженных казаков пошел в атаку 7-й уланский полк. Платов надеялся повторить обманный маневр первого дня сражения, но полковник Завадский разгадал его замысел и отступил. Он доложил Рожнецкому, что по его расчетам у русских не менее 5000 человек и предложил не торопиться, однако генерал крикнул ему: «Полковник, позволь взять добычу!». Вероятно, в какой-то момент он одумался и остановил дивизию. Уланы пасли коней, готовили пищу. В это время свою атаку на 7-й полк начал уже Платов. Завязался жестокий бой, который продолжался два с половиной часа. «Так смешались в пыли на распаханном поле, что столбы пыли казались одним поднявшимся до небес облаком. Не могли узнать друг друга. Все кричали: ура! ура! Одни звали: назад! другие: вперед! Наконец, разобрались, но в сомкнутых колоннах не могли ни стрелять, ни рубиться, а только, не тратя времени, били по-мужицки кулаками по бокам и по затылку, и то не прежде, чем ветер немного развеет пыль», вспоминал вахмистр 7-го уланского полка. Уже после боя один из польских генералов писал, что только благодаря отчаянной смелости улан удалось избежать полного поражения. Тем не менее к вечеру дивизия Рожнецкого была разбита и отброшена к Миру. Два ее уланских полка — 7-й и 11-й попали в окружение и с трудом прорвались из котла. Поляки потеряли до 800 человек ранеными и убитыми. В плен попало около 140 человек. Свои потери Платов оценивал как «незначительные».
Главным результатом сражения у Мира стало то, что Багратион смог беспрепятственно увести 2-ю армию к Слуцку. Наполеон, потерявший контакт с русской армией и лишившийся возможности быстро разбить ее, был в ярости. Он отправил своего брата Жерома обратно в Вестфалию, а его должность отдал маршалу Даву.
Первый относительно крупный бой русской армии закончился большой победой. Впереди было еще много сражений, в которых казаки сказали свое веское слово.