«Казачий холокост»: что об этом известно?
Расказачивание, репрессии против казаков, геноцид казачества — так в казачьей среде, да и не только в ней, называют период времени, совпавший с началом Гражданской войны. Это время характеризуется массовыми карательными мерами в отношении представителей казачества.
День в истории
24 января – скорбная дата в истории российского казачества. Дата, положившая официальное начало политическим репрессиям, против казаков.
24 января 1919 года на Оргбюро ЦК РКП(б) было принято циркулярное письмо, которое впоследствии определило политику новой власти по отношению к казакам, верой и правдой служившим Отечеству на протяжении не одного столетия. По разным версиям, смертельный вердикт стоил жизни тысячам, а то и миллионам казаков.
Указание также получило публичную информационную поддержку. В феврале 1919 года в газете «Известия Наркомвоена» говорилось следующее: «У казачества нет заслуг перед русским народом и государством. У казачества есть заслуги лишь перед тёмными силами русизма…».
Слепые пятна
Несмотря на то что процессу расказачивания посвящено немало научной литературы, до сих пор остается доподлинно неизвестен автор циркулярного письма с указом и точные причины его появления. Опосредованно авторство приписывают российскому политическому и государственному деятелю, революционеру Якову Свердлову, так как письмо было подписано «Оргбюро ЦК РКП(б)», а именно Свердлов в то время его возглавлял.
С именем Якова Свердлова связаны неоднозначные оценки как профессиональных историков, так и людей просто интересующихся прошлым российского государства.
Историки и исследователи считают, что имя Яков Михайлович изменил. По одним предположениям настоящее имя Свердлова – Ешуа-Соломон Мовшевич, по другим – Янкель Мираимович.
Уже в 31 год Яков Свердлов стал председателем ВЦИК РСФСР — весьма молодой возраст для высшего руководителя государства. Он имел славу лидера и превосходного оратора, выступавшего от лица большевистской власти на митингах.
Бытует мнение о том, что именно Свердлов положил начало знаменитой моде на черные кожаные тужурки, которую переняли партийные активисты и красные комиссары. Существует версия о том, что за цвет кожанки, ставшую одним из символов революции и большевизма, Свердлова прозвали «Черным дьяволом большевиков».
(актер Александр Кутепов в роли Якова Свердлова на съемках фильма «Красная площадь», РИА Новости)
12 ноября 1920 года Совет Труда и Обороны РСФСР даже принял постановление «О принудительном сборе кожаного обмундирования у населения». Взамен кожаных вещей населению выдавали теплые вещи «гражданского образца». Исключение составляли люди, для которых «кожа» являлась спецодеждой, боевой наградой за боевые заслуги, а также некоторые военные.
В советское время именем Свердлова были названы населенные пункты и предприятия. Практически в каждом городе страны были улицы его имени, часть из которых в настоящее время переименованы. В 1924-1991 годах столица Урала, город Екатеринбург, называлась Свердловском. В 1991 году городу было возвращено историческое название, но прежнее название сохранила Свердловская область. В Москве в память о Свердлове была названа площадь у Большого театра. В 1990 году площадь и появившуюся на ней в 1938 году станцию метро переименовали в «Театральную».
И все же имя этого человека неразрывно связано с тем периодом, который именуют «красным террором», периодом политики репрессий или расказачивания.
Циркулярное письмо
Зачем большевикам понадобилось истреблять казачество? Часть исследователей считает, что на это решение повлияли условия Гражданской войны. В советский период белые казаки рассматривались преимущественно как противники государства. Более того, говоря о «красном терроре», не стоит забывать и том, что имел место и так называемый «белый террор». Ряд историков полагает, что его отличие состояло в отсутствии законодательного и пропагандистского утверждения, он носил скорее, точечный характер и был направлен не против широких масс, а против небольшой партии. Другие склоняются к более радикальному взгляду, считая январскую Директиву ответной реакцией на жестокие действия «белых», среди которых также были представители казачества.
Революционная смута с присущей ей беспощадностью разделившая людей на «красных» и «белых», делила и членов одной семьи. В русской литературе есть немало тому примеров. Это и всем известный роман писателя и донского казака Михаила Шолохова «Тихий Дон», его рассказ «Родинка», цикл «Конармия» И. Бабеля и другие.
Устойчива версия и о том, что политика большевиков была направлена на принижение самобытных традиций, в том числе, духовных основ и обычаев самоуправления казаков. Казачество без деления на «красных» и «белых» рассматривалось как сила, которая могла не согласиться с новыми порядками, желая сохранить прежние устои. А значит ее стоило ликвидировать.
Как бы ни было, оправдать ту чудовищную жестокость, от которой пострадало и было убито огромное количество людей, вряд ли возможно. Не зря говорят, что нет зверя страшнее, чем человек, и нет войны страшнее, чем гражданская.
Директива от 24 января 1919 года предписывала «провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем вообще казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью». По отношению к среднему казачеству полагалось применять «все те меры, которые дают гарантию от каких-либо попыток с его стороны к новым выступлениям против Советской власти». Восьмым пунктом значилось – «всем комиссарам, назначенным в те или иные поселения предлагается проявить максимальную твердость и неуклонно проводить настоящее указание».
Территориальные области казачьих войск были ликвидированы, конфисковались продукты и изымалось оружие. Началась массовая депортация казаков. Земли и дома передавались горским народам, часть казаков отправляли на Север. Существовал запрет на демонстрацию казачьей идентичности. В частности, до 1925 года нельзя было носить лампасы (элемент казачьей справы, цветная полоса, нашитая на внешний шов казачьих брюк. Цвет лампас указывает на принадлежность казака к тому или иному казачьему войску). Само слово – «казак» было табуированным.
Впоследствии Директива дополнялась разного рода постановлениями.
(Циркулярное письмо ЦК РКП(б))
Комментарий Андрея Вадимовича Венкова, профессора кафедры отечественной истории XX-XXI веков Южного федерального университета, Ростов-на-Дону. Советского и российского ученого-историка, автора многих работ, в числе которых 18 монографий, 9 учебников и учебных пособий.
«Роль письма от 24 января 1919 года, которое почему-то называют «директивой о расказачивании» в том, что казаки ясно увидели, как к ним относится новая большевистская власть. Текст был захвачен казаками в станице Вешенской Ростовской области 12 марта 1919 года и размножен. Бумага эта была секретной, а открыто большевики распространяли листовки со словами «возвращайтесь мирно к семьям».
Реально письмо от 24 января действовало до 16 марта на севере Дона и на Урале. На территории других войск большевиков просто не было. Расстрелы начались 6 марта, а 10 вечером казаки восстали. Из-за восстания действие письма было приостановлено. Расстреляли за 5 дней 300 человек. Во время восстания с оружием в руках погибло 7 тысяч. Казаки были не такие люди, чтобы давать себя расстреливать. Пока шло подавление восстания (которое так и не подавили), власть подготовила документ, в котором как раз и были слова «уничтожение казачества как социально-экономической группы» и «формальная ликвидация казачества». Эта «Резолюция о работе на Дону» была принята 22 апреля 1919 года в политбюро за подписью Н.Н. Крестинского».
Фактически она стала новым директивным документом, отражавшим политику большевиков по отношению к казачеству и открыто провозглашающим официальное расказачивание.
Дон, твои воды замутились
Восставших против несправедливости казаков ждал жестокий ответ. В результате этих действий на Дону и в других казачьих областях в отношении большей части казачества был проведен массовый террор. Над казаками начались расправы. По хуторам разъезжали специальные карательные отряды, ежедневно казнившие по 40-60 человек.
В апреле 1919 года вышла директива Донбюро РКП (б), в которой главной задачей ставилось «полное, быстрое и решительное уничтожение казачества…».
В открытых источниках приводится сохранившаяся докладная записка московского большевика М. В. Нестерова в Казачий отдел ВЦИК: «Будучи командирован ВСНХ в донскую область для организации совнархозов, я находился в станице Урюпинской. Партийное бюро возглавлял человек, не знающий быта казаков, действовал по какой-то инструкции из центра и понимал ее как полное уничтожение казачества. Ревтрибунал расстреливал казаков-стариков, иногда без суда. Расстреливались безграмотные старики и старухи, которые еле волочили ноги, урядники, не говоря уже об офицерах. В день расстреливали по 60-80 человек. Принцип был: «Чем больше вырежем, тем скорее утвердится Советская власть на Дону». Никакого разговора, только – штык и винтовка. Вели на расстрел очередную партию – здоровые несли больных…
Во главе продотдела стоял некто Гольдин (предположительно речь идет о партийном и хозяйственном деятеле Я. Г. Гольдине), его взгляд на казаков был такой: «надо всех казаков вырезать! И заселить Донскую область пришлым элементом…».
Из письма Михаила Шолохова, к слову, убежденного сторонника советской власти, Максиму Горькому от 6 июня 1931 года из станицы Вешенская Ростовской области о событиях той давности: «Не сгущая красок, я нарисовал суровую действительность, предшествовавшую восстанию; причем сознательно упустил такие факты, служившие непосредственной причиной восстания, как бессудный расстрел в Мигулинской станице 62 казаков-стариков, или расстрелы в станицах Казанской и Шумилинской, где количество расстрелянных казаков (выборные хуторские атаманы, георгиевские кавалеры, вахмистры, почетные станичные судьи, попечители школ и проч. буржуазия и контрреволюция хуторского масштаба) в течение 6 дней достигло солидной цифры в 400 с лишним человек».
«Тихий Дон в самом прямом смысле стал кровавой рекой: тела убитых казаков большевики тысячами скидывали в реку, так как захоронить такое количество было просто физически невозможно, и их течением выносило в открытое море» (А. Таманцев. Казачий геноцид на Дону., г. Саратов; «Алекс-информ», № 3 (107)-2002 г. , с. 1-2).
(Дмитрий Шмарин «Гражданская война. Расказачивание»)
Вместе с казаками страдали и священнослужители Русской православной церкви. Храмы, монастыри были осквернены и разграблены. А самих служителей убивали не менее жестоко, чем казаков.
30 апреля 1918 года в конце Страстной седмицы, в храм в станице Незамаевской Павловского района Краснодарского края, где совершалось богослужение, ворвался отряд красноармейцев. Службу вел священник Иоанн Пригоровский. Он был арестован и выведен большевиками на площадь перед храмом. Священника избили, изуродовали ему лицо и едва живого, вытащили за околицу, где зверски убили, запретив жителям станицы его хоронить.
Огнем и мечом
В книге кубанского казака Анатолия Орлова «Военное детство» есть глава под названием «Это было в станице Апшеронской». В ней описаны события Гражданской войны, то, как казаки подвергались расправам. Всё, что удалось собрать из рассказов станичников и в архивах, легло в основу документальной повести.
Автор приводит рассказ своей бабушки Натальи Ивановны о судьбе ее отца Ивана Михайловича Тарасова, которого «зарубили красные».
Ивана Михайловича Тарасова вместе с односельчанами в конце сентября 1920 года в возрасте 56-ти лет убили ЧОНовцы (ЧОН – часть особого назначения, специальные вооружённые формирования для по борьбы с контрреволюцией). Иван Михайлович по профессии был фельдшером, лечил и людей, и животных. На собственном небольшом клочке земли занимался хозяйством. У станичников пользовался уважением и любовью за веселый простой нрав.
Автор повести объясняет одну из причин той жестокости, с которой казачество истребляли именно здесь, в станице Армавирской.
В Первую мировую войну, с 1914 года Урупский полк, в составе которого воевали, в том числе, казаки Апшеронской, участвовал в боевых действиях на Турецком (Кавказском) фронте, потом на Западном. Измученные боями, наконец вернувшиеся на родную землю казаки, столкнулись с нечеловеческим выбором, который диктовала начавшаяся Гражданская война. Не желая воевать, принимать чью-либо сторону, большинство казаков остались дома.
«Исключение составил некий Петров, есаул полка, перешедший на службу к красным». По стечению обстоятельств, уроженец станицы Пшехской, питавший в отношении казаков лютую неприязнь за отказ присоединиться к красной армии, и возглавил карательный отряд. Своих помощников, преимущественно среди буденновцев, он отбирал лично, обращая внимание на решительную жесткость последних.
«Осенью 1920 года, когда станица заканчивала уборку урожая, а многие казаки уже засылали сватов к приглянувшейся невесте, когда жаркими переливами гармони запели, заплясали казачьи свадьбы, в станицу вошел карательный кавалерийский отряд в полном боевом снаряжении». Выжившие навсегда запомнят необычный припев, с которым прибыл отряд: «Чеки, чеки, резить будем, чеки, чеки, рубить будем…». Тут и наступил «звездный час» бывшего есаула Петрова.
О том, что случилось дальше, автор повести узнавал по крупицам, собирая информацию у чудом выживших в той кровавой трагедии людей. Одна из них – Нина Павловна Платонова, 1906 года рождения. В ту пору ей было 14 лет. И прадеда Анатолия Орлова казачка хорошо знала с детских лет, тот лечил ее, как и других своих земляков.
Карательная миссия началась с арестов. Отряд разъезжал по улицам, забирая всех, кто имел отношение к казачеству. «Сгоняли всех в «холодную» — помещение из бревен, крепко сколоченное, расположенное за домом станичного атаманского правления». Въезжая во дворы, красноармейцы объявляли хозяину: «Собирайсь!». За попытку сопротивления убивали на месте. При арестах изымали оружие, заставляли надевать парадную форму. Убивать вели ночью, босиком, в исподнем.
Тогда же в один из вечеров забрали прадеда Анатолия Орлова. Сразу поняв в чем дело, казак вышел из дома со всеми простившись.
«Среди арестованных в Апшеронской было также несколько казачек. Одних взяли за мужей, которые ушли в лес к «зеленым» (не желающие служить новой власти и ушедшие в леса). Других – за то, что в надежде разжалобить палачей с детьми на руках они шли вслед за конвоем и оказывались свидетелями казни.
«Рубили у края могилы. Сталкивали вниз, подводили следующего. Рубили по-разному: с плеча, разваливая до пояса, иным просто отсекали голову…. Красноармеец, с навыками палача, рубил сплеча, стараясь отсечь голову с одного удара. Шмякающий, с посвистом удар клинка, и… голова, близкая к краю готовой могилы, отлетала в черноту ямы, глухо стукаясь о днище, или пропадала без звука, иной раз чуть шлепая, если падала на тело только что зарубленного. Безголовое туловище с бьющей фонтаном кровью из обрубленных шейных артерий, сталкивали в яму, пьяно куражась и матерясь.
Половина из зарубленных были живы. Тяжело раненые, они лежали под мертвыми телами, захлебываясь их кровью. Убивали так совсем не случайно. Чтобы было больней и тяжелей.
Более двадцати казаков зарубили изуверским способом. Шагах в пятнадцати от ямы – палач с клинком, он на ходу рубит бегущему голову, казак без головы продолжает бег и сваливается в могилу. Голова катится следом, её футболят в яму сапогами», — описывает момент страшной казни автор.
Так погиб и прадед автора Иван Михайлович Тарасов, первым принявший в ту ночь мученическую смерть. Но один казак по случайности остался жив. Его убивали последним и, возможно, в виду усталости карателей – а ну ка, убить таким способом 118 человек за ночь, удар клинка оказался не смертельным, а лишь нанес глубокую рану, из-за чего казак потерял сознание и упал в могилу. В яме, уже полной мертвых тел, слой насыпанной сверху земли был небольшим. Так, под утро, казак очнулся и смог выбраться из могилы.
После тех событий карательный отряд Петрова ушел на Майкоп. «Рассказывали старики – станичники, что отряд по дороге был встречен засадой апшеронских казаков, которые скрывались от красных в лесу. Был бой, в котором полегла половина карателей».
(«К столетию расказачивания 1919-2019. Расстрел», В. С. Лещев, цифровая живопись, 2019)
Как на вольный Терек…
В 1920 году большевики приняли решение о выселении терских казачьих станиц и передаче их горцам. Часть терцев эмигрировали, оставшиеся были раскулачены и также подверглись массовому уничтожению.
Главным инициатором этих событий часто называют революционера, одного из крупных руководителей ВКП(б) Григория Константиновича Орджоникидзе.
Приказ № 01721 (под грифом «секретно»), за подписью временно исполнявшего обязанности командующего Кавказской трудовой армией А. Медведева, в котором говорилось: «…Член РВС Кавфронтатов. Орджоникидзе приказал: первое — ст. Калиновскую сжечь; второе — станицы Ермоловская, Закан-Юртовская, Самашкинская, Михайловская — отдать беднейшему безземельному населению и в первую очередь всегда бывшим преданным Соввласти нагорным чеченцам: для чего все мужское население вышеозначенных станиц от 18 до 50 лет погрузить в эшелоны и под конвоем отправить на Север, для тяжелых принудительных работ; стариков, женщин и детей выселить из станиц, разрешив им переселиться в хутора или станицы на Север; лошадей, коров, овец и прочий скот, а также пригодное для военцели имущество передать Кавтрудармии – ее соответствующим органам, причем лошадей распределить по указаниям Штаба фронта…»
Вечная память
Гонения на казаков и их искоренение в самых разных формах – от расстрелов и ссылок до голодомора и уничтожения традиционно-культурного уклада – продолжались почти до самой Второй мировой войны.
Ситуация в отношении казачества начала меняться только тогда, когда понадобился патриотизм казаков, желание, умение и готовность постоять за свое Отечество. Сейчас нередко можно встретить в сети интернет рассказы о казаках-коллаборационистах, об их ярком представителе Петре Краснове, но все же подавляющее число казаков воевало против немцев. Совсем не зря поется в песне-ровеснице Дня Победы 9 мая 1945 года «Казаки, казаки, едут, едут по Берлину наши казаки».
Многое из казачьей культуры, безусловно, временно было утрачено. Однако, как только стало возможным идентифицировать себя, многие стали это делать. Традиция, память о своём происхождении в людях сохранилась, кто-то до донца жизни молчал из страха и горечи, а кто-то передал память своим потомкам.
Сегодня существуют реестровые и нереестровые казачьи общества, отличающиеся лишь тем, что первые официально взяли на себя обязательства по несению государственной службы. Современное правительство на законодательном уровне поддерживает казачество в стремлении оказания помощи в обеспечении военной, пограничной и внутренней безопасности государства, охраны общественного порядка, природных ресурсов.
Каждый год, 24 января, в День памяти жертв политических репрессий казачества, потомки казаков, священство, и все неравнодушные люди собираются в храмах по всей России, в памятных местах, чтобы почтить память и помолиться об упокоении всех пострадавших.
Катерина Голубь
Документальный фильм Фонда имени священника Илии Попова «Раказаченные»
Главы из книги Анатолия Орлова «Военное детство (Это было в станице Апшеронской)»
Также повесть опубликована на сайте общественно-политической газеты Апшеронского района Краснодарского края «Апшеронский рабочий»
Читайте нас также на Яндекс Дзен